| |
ВВЕДЕНИЕ
Вообще-то, правильнее было бы поставить вопрос так:
обладает ли человек свободной волей? Но само понятие
воли неоднозначно, зависит от исходных предпосылок,
разные мыслители по разному трактуют ее природу. Кроме
того, понятие воли имеет богатую историю. Так, "Сократ
сравнивал волю с направлением (в смысле действия) полета
стрелы, понимая под этим неоспоримый факт, что стреле
все равно суждено сорваться с тетивы, но воля позволяет
ей это сделать лишь тогда, когда верно выбрана цель.
Философы школы Платона определяли волю как
"целеустремленность, соединенную с правильным
рассуждением; благоразумное стремление; разумное
естественное стремление". Зенон противопоставлял волю
желанию. Греческие философы приписывали воле в основном
сдерживающую роль. В их понимании воля выполняла скорее
роль внутренней цензуры, чем являлась творческим
агентом". Сегодня "в рамках физиологии и психиатрии воля
рассматривается как психический процесс, заключающийся в
способности к активной планомерной деятельности,
направленной на удовлетворение потребностей человека"
[10]. Возможны и другие, отличающиеся от приведенных
понимания и определения воли. То есть, сказав "свобода
воли" мы были бы вынуждены зафиксировать наше понимание
воли, без чего не было бы возможно грамотное осмысление
проблемы. Результатом могли бы стать прения и
разночтения, возникшие ранее, чем мы приблизились бы к
действительно существенному. Во избежание этого, мы
несколько сузили вопрос, сохранив при этом общий вектор
исследования.
Необходимость же обсуждения этого вопроса обусловлена
следующим. Если мы стремимся к максимально возможной
степени самоидентификации, самоопределения в собственной
жизни, претендуем на роль зрелой личности, способной
самостоятельно ответствовать перед Господом за
собственные деяния, то неизбежно задумаемся, каковы наши
возможности на этом поприще. Ведь ни самоопределение
(определение себя), ни самоидентификация (признание себя
как соответствующего каком-то классу, образцу)
невозможно без свободы выбора, не говоря уже об
ответственности, идея которой совершенно девальвируется
в отсутствие свободы. Поэтому, в данном контексте наша
цель - определить насколько же мы свободны и насколько
ограниченны, соответствуют ли наши притязания реалиям?
Забегая вперед, скажем, что это сложнее, чем
представляется на первый взгляд.
Рассуждения о свободе выбора предварим указанием
места и назначения нашего исследования. Для этого
сгруппируем людей по их отношению к проблеме свободы. В
первом, грубом приближении, можно выделить следующие
четыре уровня.
- Люди, благополучно избежавшие жажды осмысления,
понимания мира. Они никогда не задумывались над вопросом
о свободе, равно как и над другими. Полагаем, указанная
жажда минует их и в дальнейшем. Среди прочитанной ими
литературы (если таковая обнаружится) вряд ли можно
найти что либо, кроме детективов и пошлых романов.
- Люди, имеющие определенное образование (например,
техническое), располагающие достаточно устойчивой
картиной мира, в которой они вполне уверены. Именно
вследствие такой прочности и уверенности (а не из-за
интеллектуальной и духовной инфантильности, как в п.1)
они не склонны обсуждать философскую проблематику,
неизбежно раскачивающую любую индивидуальную
мировоззренческую систему. Среди характерных черт
отметим невысокую логическую культуру, преимущественную
апелляцию к убеждениям, а не к рационально обоснованным
положениям.
- Люди, воспринимающие мир с живостью и удивлением.
Их интересы простираются далеко за рамки обыденной
необходимости и развлекательной праздности. Снимая
различия в образовании и социальном положении,
направленность на самопознание, самосовершенствование,
понимание мира и цивилизованное утверждение себя в нем
цементирует их духовное единство. Для некоторых из них
вопрос о свободе воли животрепещущ и актуален.
- Люди, являющиеся профессионалами в проблематике
свободы воли, выбора и т.п. (Философы например). Знания
их глубоки, весомы и сложны, что часто делает
невозможным их широкое распространение. "Наука
недоступна непосвященным" - д.ф.н., проф. Ильин В.В.
Настоящая работа адресована третьему уровню. В
отношении остальных двух (2 и 4) выскажем комментарии, а
№1 оставим без внимания, как не имеющий отношения к
интеллектуальному исследованию.
В отличие от людей первого уровня, не имеющих своего
мнения по вопросам, не связанным с удовлетворением
естественных потребностей, люди второго его, как
правило, имеют. Однако мнение это чаще всего
представлено как квинтэссенция практического опыта,
лишено сколь-нибудь серьезного, рационального
обоснования. Сопутствует тому достаточно высокомерное и
агрессивное отношение к любому, кто силой своего разума
способен поставить под сомнение их убеждение. Вот
примеры. Олвин Плантинга: "Для меня это /свобода выбора
- Д.П./ одно из естественных человеческих убеждений,
наряду с естественными убеждениями в существовании
других людей, в существовании внешнего мира и так
далее". "Утверждение будто мои поступки являются либо
детерминированными, либо случайными совершенно нелепо
/курсив мой - Д.П./" [3,125,127]. Ральф Макинерни:
"Комично, когда кто-то вытягивает шею и вопит: "Я
считаю, что свобода воли - это иллюзия!". Это одинокий
голос в толпе людей, которые прекрасно знают что к чему.
Не могу понять, почему мы должны обращать внимание на
подобные выкрики, будто они имеют какое-то значение…"
[3,133]. Для таких наше изложение не предназначено.
Убеждения не предмет нашего анализа. Нам интересны
рационально обоснованные, осмысленные аргументы.
Носители же убеждений не имеют возможности изложить
разумное оправдание своей позиции. Истеричные выкрики "Я
прав, я прав, я знаю, что я прав!!!" являются обычным их
аргументом. Следующим этапом "обоснования" является удар
противника в рыло. Да и читателю, полагаю, не интересно
выслушивать безапелляционные утверждения - ведь
достойный стремиться осознать и понять самостоятельно, а
не впитывать чужие догмы. Здесь остается лишь добавить
эмоциональное замечание. Ральф Макинерни - профессор
истории средневековья, а Олвин Плантинга - профессор
философии Нотр-Дамского университета. Странно слышать от
них ответы, философская культура которых находится на
уровне старшего дворника. Возможно, они считают своих
читателей быдлом.
Что касается четвертого уровня, то именно опираясь на
него образованный читатель может спросить: - Зачем мы
собираемся вновь анализировать проблему свободы? - ведь
на протяжении истории существовало множество людей,
задававшихся этим вопросом, порой посвятивших поиску
ответа на него не только досуг, но и всю жизнь. Среди
них немало достойных, чья деятельность была плодотворна.
Есть такие и сейчас. И в конечном итоге мы имеем столь
богатый материал, что привнести что то новое
затруднительно даже в рамках специального исследования,
не говоря уж о поверхностных популярно-философских
рассуждениях. - Затем, отвечу я, что не смотря на
колоссальное наследие, современники, порой поступают
так, как будто этого наследия нет. И сегодняшний неофит,
добывая крупицы знания, часто разрозненные, нередко
отождествляет их со всем знанием в целом, полагая, что
ему удалось разжиться истиной. Поэтому, не претендуя на
фундаментальное, научно-философское исследование
проблемы свободы человека, я хочу показать ее
многомерность, глубину и неоднозначность. При этом
историческая реконструкция указанного проблемного поля
для меня не столь важна - представление о ней можно
составить исходя из соответствующей специальной
литературы. АБСОЛЮТНАЯ СВОБОДА: ЛОЗУНГИ И РЕАЛИИ. В
последнее время в кругах, далеких от академических,
популярно следующее толкование свободы: человек все в
своей жизни выбирает сам - как поступать, как и на что
реагировать и т.п. Любая жизненная коллизия является
результатом его выбора, откуда закономерно вытекает вся
полнота ответственности. Такая позиция, неявно
опирающаяся на философию экзистенциализма, (что для ее
носителей известно далеко не всегда), в сфере ненаучных
исследований представлена работами С.Н. Лазарева, Н.И.
Козлова, Эрнста Цветкова, Ричарда Баха, Карлоса
Кастанеды и др. Для ясности приведем в качестве примера
мысли одного из апологетов указанного подхода. Не умаляя
значимость остальных, остановим выбор на Ричарде Бахе,
поскольку чистота, доброта и искренность его
произведений доставляют наибольшее эстетическое
наслаждение. Вот несколько цитат из его повети
"Иллюзии", в которых идеи излагаются устами Дональда
Шимоды - современного мессии, Иисуса двадцатого
столетия. Мы все свободны делать все, что нам хочется…
…Разве это не просто, и не ясно, и не очевидно? Не
великий ли это путь к управлению Вселенной? …МЫ САМИ
ВЫБИРАЕМ, ПРИЧИНЯТЬ НАМ ВРЕД ИЛИ НЕТ. Мы - вот кто
решает. Никто другой. Мой вампир сказал тебе, что ему
будет причинен вред, если ты не позволишь /выпить своей
крови - прим. Д.П./. Это его решение, чтобы ему
причинили вред, его выбор. То, что ты с этим делаешь, -
это твое решение, твой выбор: дать ему крови или
отвергнуть его; связаться с ним или всадить ему осиновый
кол в сердце. Если ему не хочется получить осиновый кол
в сердце, он свободен противостоять тебе любым образом,
каким ему захочется. И так далее, и так далее, выбор,
выбор. - Если смотреть на вещи таким образом… -
Послушай, - сказал он, - это очень важно. МЫ. ВСЕ.
СВОБОДНЫ. ДЕЛАТЬ. ВСЕ. ЧТО. МЫ. ХОТИМ. ДЕЛАТЬ"
[2;111-115]. Нечто подобное по своему духу высказывали и
другие. Однако, какова область применения таких
высказываний? Каков их реальный вес? Имеют ли они
отношение к сущему, или же принадлежат области
долженствования? Имеется ввиду следующее: если мы
говорим о сущем, т.е. о том, что реально имеет место
быть, то наше высказывание является в той или иной
степени описанием реальности, а следовательно, подпадает
под критерии истинности/ложности. Если же высказывание
относится к сфере "должного", то оно находится в епархии
этических стандартов (Известно, что этика как раз и
занимается изучением не сущего, а должного, и отвечает
на вопрос не как и что есть, а как и что должно быть). В
этом случае, оценка его на предмет истинности
невозможна, так как оно не является описанием. Например,
"высказывание "Вода кипит" истинно, если вода
действительно кипит; команда же "Вскипятите воду!" может
быть целесообразной, но не имеет отношения к истине"
[5;184]. Аналогично и в нашем случае: призыв к свободе
"от всего" имеет право на жизнь, как и любой другой
("Вперед к победе коммунизма!"). Иное, когда мы имеем
дело не с призывом, а с утверждением, претендующим на
ЗНАНИЕ, открываемое нам мудрыми авторами с пожелтевших
страниц. Справедливости ради нужно отметить, что
вдохновляющая, "духоподъемная" сила высказываний,
аналогичных цитируемым, нередко весьма высока. Бывало,
что ознакомившийся с ними человек решался на свершения,
заканчивавшиеся его бенефисом. Не получи он в свое время
такую информацию, вряд ли бы произошли последующие
события. Тем самым подтверждается способность таких
тезисов играть позитивную роль. Но это опять таки не
имеет никакого отношения к их истинности или ложности.
Собственно, если бы дело ограничивалось только
формулировкой лозунга или сподвижением к поступкам, не
было бы и предпосылок к формированию проблемы. Проблема
возникает тогда, когда окрыленный успехом неофит
возносит утилитарно полезную вещь на мировоззренческий
уровень, конкретнее, когда на приведенных выше тезисах
об абсолютно свободном выборе он начинает выстраивать
собственную онтологию (теорию бытия), оправдывать и
объяснять мир, отождествляя получаемые в процессе
размышлений идеи о мире с действительным знанием о нем.
Здесь возможен сбой, если то, что представляется
полезным на практике одновременно не является истинным.
Поясним сказанное: не нужно ходить далеко за примерами,
когда ложные утверждения эффективны - начиная от
больного, которому дают аскорбиновую кислоту, называя ее
лекарством, и он выздоравливает, и заканчивая ребенком,
который боится газовой плиты, потому что там живет
чертик, и хорошо засыпает вечером, поскольку Хрюша и
Степашка тоже пошли спать. Если говорить серьезнее, то
можно обратиться к идее так называемого "решающего
эксперимента", некогда бытовавшей в науке. Суть ее,
вкратце, такова: чтобы выбрать из нескольких научных
теорий истинную, нужно провести эксперимент, который и
покажет, какая же из теорий подтверждается.
Впоследствии, обнаружилась наивность этого тезиса, когда
оказалось, что эксперимент с успехом может подтверждать
различные теории, причем иногда совершенно
противоречащие друг другу. (подробнее см. №7 - Теорию
познания, Эпистемологию В.В. Ильина, или другую
специальную литературу). Что же касается нашей ситуации,
то представляется верным следующее. Совершенно
недопустимо в основу личностного понимания мира
закладывать идеи, прельстившие нас только лишь
эффективностью своего практического применения, и не
прошедшие должной интеллектуально-теоретической
проверки. В противном случае мировоззрение человека
будет представлять собой нагромождение лживых химер,
хитросплетения которых не оставляют простора для ясного
сознания, и что хуже, все это сооружение готово в
критической ситуации обрушиться, придавив собой автора.
Такой финал возможен вследствие противоречивости
системы, и отчасти является ее (противоречивости)
доказательством. В самом деле, возвращаясь к примеру с
ребенком, нельзя же право строить картину мира исходя из
кухонных дьяволов и косорылых свиней из вечерних сказок!
Это очевидно, а вот то, что порой некритическое и
неосмысленное принятие чужих утверждений по своему
действию аналогично образу Сатаны или Хрюши, очевидно
уже не всем. Таким образом, после краткого
предварительного анализа имеем следующее:
1) Есть
произносимые с пафосом утверждения о возможности
осуществления человеком абсолютно свободного выбора.
2)
Эти утверждения могут играть роль лозунгов, призывающих
к определенному образу жизни - в этом случае нельзя
ставить вопрос об их истинности или ложности.
3) Кроме
того, они могут выступать в качестве вдохновляющей силы
человека, сообщая ему духовный импульс, сила которого
совершенно не зависит от того, верны ли они.
4) Также,
утверждения о возможности абсолютно свободного выбора
могут претендовать на знание о реальности, на открытие
нового закона - что такой выбор возможен.
5) Совершенно
недопустимо вписывать в личное мировоззрение какую-либо
идею, не осознав ее в полной мере и не подвергнув
критическому анализу, будь она хоть трижды эффективна. С
учетом этих промежуточных выводов будет закономерен шаг,
в котором и произойдет указанный критический анализ. Но
прежде, чем решать, возможна ли, и если да, то
насколько, свобода выбора, следует уяснить, что же мы
имеем ввиду под этой формулировкой.
ОГЛАВЛЕНИЕ:
ВВЕДЕНИЕ
АБСОЛЮТНАЯ СВОБОДА: ЛОЗУНГИ И РЕАЛИИ
ИССЛЕДОВАНИЕ
СВОБОДЫ
Действие и выбор
Желание
Материализм и свобода
Дань материальному
АНАМНЕЗ СВОБОДЫ
Степени свободы: объективные и субъективные пределы
Свобода как беспричинность - апофеоз
экзистенциального абсурда
Личность как часть культуры
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ЛИТЕРАТУРА
Полный текст статьи в формате
.pdf (скачать)
|
|
