| |
Образование социально-технических систем,
становление техносферы инициирует постановку новых
вопросов в части технического развития. Нормы и принципы
классической науки, на которых в основном базируется
отечественное инженерное образование и инженерная
деятельность, оказываются неадекватными, поскольку мы
сталкиваемся с нелинейными, синергетическими процессами,
когда имеет место самодвижение и самоорганизация. Если
ранее, когда техника была "локальной", то есть не
представляла собой глобальной системы, сохранялась
однозначная вертикаль "человек (творец) - техническое
устройство", то в условиях человеко-машинных систем
человек выступает уже в роли одного из факторов. Это
одно из главных условий, делающих возможным явление
синергетизма в социотехнических системах. Результатом
является следующее.
Во-первых, техносфера обладает собственными,
выступающими в качестве объективных, законами развития.
С ними приходится считаться, их необходимо изучать, так
же, как раньше изучали законы естественной природы.
Во-вторых, достигая определенного этапа сложности,
технические объекты оказываются способными к
саморазвитию, то есть происходит обособление их от своих
творцов. Вследствие этого, нередка ситуация, когда тот
или иной объект приобретает черты, отсутствующие
изначально в замысле его создателя. В-третьих,
техносфера, как нелинейная система, может содержать
точки бифуркации.
Следствием перечисленного является
трудноуправляемость техносферы, невозможность полного
контроля и достоверного длительного прогноза. Малое,
периферийное воздействие на социотехническую систему
способно вызывать непропорционально сильную реакцию.
С нашей точки зрения такая ситуация демонстрирует не
только неадекватность традиционного инженерного
инструментария современным реалиям, но в более широком
плане - несоразмерность техносферы и человека вообще.
Результаты взаимодействия со сложной, нелинейной,
автокаталитической системой, к тому же обладающей
способностью к саморазвитию в соответствии с имманентной
логикой, оказываются труднопредсказуемыми, что
противоречит изначальному постулату о необходимости
ориентировать деятельность во благо человека. Кроме
того, сама матрица деятельности техносферы несоразмерна
человеку по уровню сложности. В конечном итоге главное
следствие явления синергетизма в социотехнических
системах может быть сформулирована как невозможность
достаточно достоверного предсказания той или иной
инициативы внутри последних.
Каковы основные причины такой ситуации? Насколько они
фундаментальны? Относятся ли указанные трудности к
конкретному периоду развития или же их накопление носит
кумулятивный характер, выступая неотъемлемым признаком
техносферы? Попытаемся дать ответ на эти вопросы.
Онтологический статус неопределённости.
Для неклассической стадии развития науки характерно
иное понимание неопределенности, чем на предшествующем
этапе. Убеждение в том, что всякая случайность есть
результат незнания так называемых "скрытых параметров",
невыявленная закономерность, придающее неопределённости
субъективный статус и сводящее её к простой
неосведомлённости, является плодом представлений
классической науки и механистического мировоззрения.
Принципиальное отличие неклассики заключается в отказе
от жесткого детерминизма, наделении неопределенности
онтологическим статусом. С наше точки зрения, такое
понимание весьма актуально для социотехнических систем.
Разумный поступок предполагает здравую оценку возможных
последствий, соотношения затрат, риска и достигаемого
результата. Поэтому вопрос о том, насколько оправдано то
или иное преобразующее предприятие (научно-технический
проект, какие-либо инновации и т.п.), находится в тесной
связи с вопросом о его возможных последствиях. И здесь
следует признать, что взаимодействие с техносферой
всегда несет в себе элемент непредсказуемости, а значит
и потенциальной неуправляемости.
"Выражения типа "устранение неопределённости",
"преодоление неопределённости", "борьба со случаем" не
более как метафоры, весьма льстящие всемогуществу
человека", - пишет Т.Г. Лешкевич, - "Пытаться напрочь
расквитаться с неопределённостью, устранить и исчерпать
её - значит, подобно демону Лапласа, обитать в сферах
выдуманного мира, где безраздельно властвует строго
однозначная детерминация, всё предсказуемо,
предопределено и объяснимо, ибо непротиворечивым образом
выводимо из предшествующего. Неопределённость, как и
случай - реальные компоненты развития, объективные
характеристики всеобщего универсума и жизнедеятельности
человека. И независимо от того, насколько эффективно в
том или ином случае человек будет "бороться" с ними,
устранять их, они вечно живут во всеобщей системе
взаимодействия, воспроизводясь вновь и вновь в иных
ипостасях. Убывая "здесь" и "теперь" неопределённость
возрождается "там" и "тогда". Она коренится в основных
устоях бытия и в этом смысле неустранима" [2;8].
Значительная прогностическая сила теоретических
расчетов возможна только для линейных, изолированных
систем, где допустима высокая степень идеализаций. Но
поскольку социотехническая система является нелинейной,
следует признать невозможность точного предсказания
последствий каких-либо шагов или проектов. Здесь
возможны бесчисленные комбинации вариантов развития,
велико влияние локальных и периферийных отношений,
случайных процессов, необходимо многомерное,
"нелинейное" мышление, "поле" методов, поэтому
традиционные рациональные схемы перестают быть
адекватными. Задача не разрешима простыми средствами -
например, увеличением обрабатываемой информации. Вполне
возможны ситуации, когда рост информации приводит к
негативным последствиям, потому что увеличение
информационного потока вызывает трудности
систематического её отбора и использования, уменьшает
однозначность и, таким образом, усложняет задачу и её
решение, увеличивая неопределённость. Избыток
информации, как и недостаток, препятствует принятию
оптимальных решений. Некоторые исследователи говорят
даже о катастрофе в области информации.
Итак, труднодсказуемость результатов активного
взаимодействия с техносферой имеет теоретическое
обоснование. Однако, кроме этого, существует и ряд
практических препятствий.
Субъективный статус неопределенности.
Рассматривая неопределенность как онтологическую
характеристику, представляется важным не упускать из
виду также и её субъективную составляющую. Одно не
отменяет другое, и утверждение, что случайность это
неразгаданная закономерность, во многих случаях может
быть оправданным. Ведь ни человек, ни группа людей, ни
даже всё человечество на практике не в состоянии учесть
всю полноту обстоятельств и возможных последствий.
Бесконечное разнообразие реальности невозможно
отобразить через n параметров. Велика вероятность
появления n+1. Поэтому значительная часть из того, что
справедливо на рационально-теоретическом уровне, где так
или иначе присутствуют идеализации, нередко оказывается
неистинным применительно к реальному, во многом
нерациональному, бытию.
Действительно, сколь совершенные методы расчётов и
прогнозов не применялись бы, на каком бы количестве
начальных данных они ни строились, всё равно могут
возникнуть такие моменты, которые не были учтены заранее
(а иногда и не могли быть учтены).
Опыт свидетельствует, что учет все большего числа
параметров позволяет увеличить точность лишь до
определенного предела.
В целом, что касается неопределенности в ее обоих
статусах, можно констатировать наличие несоразмерности
деятельности и средств ее контроля.
Возможные пределы адекватности
рационально-теоретических моделей.
Преобразовательная активность человека по отношению к
внешнему миру, как правило, генерируется либо желанием
привнести положительные изменения, либо необходимостью
оградить себя от отрицательных воздействий окружающей
среды (в настоящее время - техногенного мира). Сказанное
справедливо как для современной эпохи, так и для
глубокой древности. Однако в условиях техносферы имеется
принципиальная особенность, которая заставляет взглянуть
на ситуацию иначе.
Во времена "локальной" техники указанные
вмешательства носили также локальный характер, допуская
возможность простого рационального расчета, и даже в
случае ошибки могли вызвать катастрофы только локального
масштаба. Однако, если деятельность выходит на уровень
глобальных человеко-машинных систем, комплексов, где
происходит столкновение естественной и искусственной
природы, возникает вопрос об адекватности нашего
инструментария (включая средства познания). Проблема в
следующем: при взаимодействии со сложной системой,
нередко отсутствуют достаточные доказательства того, что
производимое вмешательство действительно является
улучшением, а не кратковременным эффектом, за который
потом приходится расплачиваться гораздо более серьёзным
ухудшением и дезорганизацией. Иными словами, не всегда
ясно, соразмерны ли цели средствам.
Преобразующая деятельность человека, по большей
части, направлена на упорядочивание, структурирование
дезорганизованных и хаотических процессов в соответствии
с собственным пониманием целесообразности. Однако то,
что представляется нам хаосом, "может выступать как
сверхсложная упорядоченность, а среда, предстающая перед
нашим взором совершенно беспорядочным, случайным
скоплением элементов, на самом деле заключает в себе всё
необходимое для рождения огромного числа упорядоченных
структур разного типа, сколь угодно сложных и
законченных" [1;12]. "В свете последних теоретических
разработок хаос предстаёт не просто как бесформенная
масса, но как сверхсложноорганизованная
последовательность, логика которой и представляет
наибольший интерес" [2,82]. Поэтому возникает реальная
угроза того, что упорядочивая систему в соответствии со
своими представлениями и нуждами, мы рискуем нарушить
эту логику, которая не познана нами в полной мере.
На чем же основывается креативный оптимизм? Можно
предположить, на убеждении, что человек достаточно
однозначно знает законы и порядок мира, что мир
соответствует нашим рациональным схемам, вполне
адекватным, чтобы опираясь на них достраивать и изменять
окружающую среду исходя из собственных потреб-ностей и
желаний.
Но можно ли говорить о том, что наличествует
исчерпывающая рациональная картина мира? Среди множества
авторов, анализирующих эту проблему, интересно мнение
Ильи Пригожина: "История поисков рационального
объяснения мира драматична. Временами казалось, что
столь амбициозная программа близка к завершению: перед
взором учёных открывался фундаментальный уровень, исходя
из которого можно было вывести все остальные свойства
материи. Приведём лишь два примера подобного прозрения
истины. Один из них - формулировка знаменитой модели
атома Бора, позволившей свести всё многообразие атомов к
простым планетарным системам из электронов и протонов.
Другой период напряжённого ожидания наступил, когда у
Эйнштейна появилась надежда на включение всех физических
законов в рамки так называемой единой теории поля. В
унификации некоторых из действующих в природе
фундаментальных сил действительно был достигнут
значительный прогресс. Но столь желанный фундаментальный
уровень по-прежнему ускользает от исследователей. Всюду,
куда ни посмотри, обнаруживается эволюция, разнообразие
форм и неустойчивости. Интересно отметить, что такая
картина наблюдается на всех уровнях - в области
элементарных частиц, в биологии и в астрофизике с её
расширяющейся вселенной и образованием чёрных
дыр"[3,41].
Исходя из вышесказанного, можно с достаточно большой
вероятностью предположить, что во многих случаях,
упорядочивая хаос, мы разрушаем тонкий природный
механизм, который не смогли в нём усмотреть.
Впоследствии, возможно осознание собственных ошибок.
Например турбулентность, ранее принимавшаяся за
хаотическое движение жидкости, которое разрушает
ламинарное течение, более не считается совершенно
беспорядочным и дезорганизованным. Дальнейшие
исследования показали, что напротив, на микроскопическом
уровне оно проявляет значительно более высокую степень
организации, демонстрируя когерентное поведение
миллионов и миллионов молекул. То есть, турбулентность
может быть представлена не как процесс разрушения
ламинарного потока, а как процесс его самоорганизации.
Очевидно, что на уровне социотехнических систем
существует множество ситуаций, внутренняя природа для
нас неоднозначна, хотя при этом вполне возможно
произвести некоторые изменения, которые, как кажется на
первый взгляд, могут сыграть положительную роль.
Например, не раз отмечалось, что после войны, когда
погибло много мужчин, среди новорождённых процент
мальчиков существенно выше, нежели в обычный период. Это
может свидетельствовать о существовании некоторого
механизма саморегулирования в популяции человечества. В
связи с этим интересна гипотеза, утверждающая, что
заболевание полиомиелитом является одной из защитных
реакций популяции, направленной на ограничение
возможного влияния потенциально опасных её членов.
Некоторая предопределённость будущего, которая здесь
допускается, не выходит за рамки возможного. Существует
антропный принцип, который предполагает появление
человека в мире, к тому же выполняющего определённую
роль, так почему нельзя предположить, что в некоторых
людях с высокой вероятностью заложен известный тип
поведения? Если эта гипотеза верна, то результатом
всеобщей вакцинации населения (особенно отсталых стран),
которой сегодня гордятся, лет через пятнадцать-двадцать
будет вспышка терроризма, экстремизма и тому подобного.
Таким образом получается, что избавляя от страданий
десятки, впоследствии обрекаются на страдания тысячи.
Несмотря на то, что этот процесс растянут по времени,
что несколько затрудняет анализ, имеются достаточно
обширный массив статистических данных. Это только один
из примеров, но их существует множество.
Таким образом, можно отметить еще одно слагаемое
синергетического аспекта несоразмерности. Суть его
состоит в возможной несоразмерности по сложности
рационально-теоретического обоснования деятельности и ее
предмета, т.е. реальности.
Побочные явления.
Побочные явления представляют собой продукты или
результаты деятельности, появление которых изначально не
планировалось. В том или ином виде они присутствуют
всегда, но имеются ввиду случаи, когда роль побочных
явлений велика, и они могут затмить собой основную цель
деятельности. В условиях социотехнических систем такая
ситуация весьма вероятна, и вероятность ее тем выше, чем
отчетливее выступает синергетизм системы. При этом сами
по себе побочные явления могут быть нейтральными, но при
этом послужить катализаторами иных процессов,
осуществление которых нежелательно.
Однако даже если предположить, что наши рациональные
методы в достаточной степени адекватны реальности,
отсутствуют причины ожидать существенного влияния
побочного продукта и малых воздействий, и вообще,
"технический расчет верен", то и в этом случае нельзя
утверждать, что проблемы с предсказуемостью и
управляемостью системы решены. Дело в том, что любые
проекты реализуются людьми, поведение которых далеко не
всегда можно спрогнозировать. Опыт показывает, что в
двадцатом столетии так называемый человеческий фактор
стал одной из главных причин техногенных катастроф.
Человеческий фактор.
Исследования последних десятилетий говорят, что
нередко причины тех или иных действий человека лежат за
пределами его сознания. Психологи, разрабатывающие эту
проблематику, использовали различные термины для
обозначения не принадлежащей сознанию сферы,
устанавливая их соответствующую иерархию, например
разделяя подсознание и бессознательное и т. д. Так как
нашей целью не является глубинный анализ самой картины
происходящего вне сознания, но лишь оценка её роли,
масштаба влияния на сознательную деятельность и на
возможность рационального регулирования последней, то, в
отличие от психологов, мы не будем использовать
множество терминов для описания этой сферы и ограничимся
лишь одним - бессознательное. Под бессознательным мы
понимаем все процессы, происходящие помимо сознательного
контроля человека в процессе повседневной деятельности.
От бессознательного следует отличать так называемое
неявное знание, которое хотя и существует неявно,
находясь на невербализуемом и нерефлексируемом уровне,
тем не менее принадлежит сознанию, но просто не
находится в его фокусе.
Что же касается непосредственно бессознательного, то
по некоторым данным неформализуемая активность
пропускает через себя 109 бит информации, в то время как
сознанием контролируется лишь 102, то есть очевидно
значительное превышение неосознавамой информации над
осознаваемой. Означает ли это, что бессознательное
регулирование жизнедеятельности человека имеет столь же
значительный перевес над сознательным? Во всяком случае
пренебрежение его ролью выглядит весьма опрометчивым.
Исследования известных психологов говорят о том, что
функции регулирования и мотивации в немалой степени
определяются бессознательным, а поведение человека во
многом обуславливают неосознаваемые психические реакции,
побуждения и инстинкты.
Актуальность этой проблемы наиболее ярко проявляется
тогда, когда ставится задача сознательного регулирования
того или иного социального процесса и прогнозирования
его результатов. Дело в том, что так как любые проекты
воплощаются конкретными людьми, то бессознательное,
стремясь реализовать личные стремления индивида и
воплощая их помимо осознавания, прорывается сквозь
логически выверенные и рационально обоснованные схемы и
существенно влияет на планируемый результат. Очевидны
трудности отслеживания и практическая невозможность
прогнозирования таких изменений. Действительно,
во-первых события, причины которых лежат вне области
сознания как правило иррациональны, а во вторых они
находят свою материализацию и вносят изменения в
первоначально предполагаемую логику развития через
множество различных уникальных индивидов, участвующих в
процессе (проекте), и, за исключением коллективного
бессознательного, говорить о выявлении каких-либо общих
закономерностей не представляется возможным.
Еще 40-50 лет назад такая проблема не стояла вообще.
Однако современная ситуация требует более внимательного
отношения. Если согласиться с тем, что ход истории
иррационален, поскольку большинство ключевых,
бифуркационных моментов строится на девиациях, то
необходимо признать, что часто девиации имеют место
именно как проявление бессознательных процессов.
Очевидны трудности рационально-теоретического
предсказания таких ситуаций. В качестве решения проблемы
иногда предлагаются технические средства наблюдения и
контроля ("защита от дурака"), но не вызывает сомнения,
что это не является общим решением проблемы.
То есть, следует признать, что проблема человеческого
фактора весьма нетривиальна. Мы не можем "влезть в душу"
другого человека и происходящие там процессы чаще всего
остаются "тайной за семью печатями". Например Манхейм
говорил о своём впечатлении, что миром правит массовый
психоз. При этом предпосылки иррациональности он видел в
тотальной рационализации всех областей человеческой
жизни, потому что в этих условиях даже незначительная
иррациональная помеха имеет далеко идущие последствия.
Таким образом, если рассматривать социотехническую
деятельность в комплексе, важно отметить, что помимо
элементов неопределенности технического характера, имеет
место антропная неопределенность. Это является весьма
слабым местом в части надежности управления
человеко-машинными системами.
В конечном итоге имеем следующее:
- принципиальную невозможность абсолютного расчета
последствий воздействий на искусственную природу
(техно-сферу) вследствие онтологического статуса
неопределенности;
- невозможность учета всех последствий из-за
субъективной составляющей неопределенности;
- отсутствие исчерпывающей рациональной картины
мира;
- возможность бифуркации в социотехнической
системе;
- зависимость процессов в техносфере от
человеческого фактора.
С нашей точки зрения, следствием указанных факторов
является труднопредсказуемость и трудноуправляемость
социотехнических систем. Эти проблемы отнюдь не
преходящи, но составляют фундаментальные характеристики
техносферы, они могут быть охарактеризованы как
проявление ее синергетизма.
Мы определяем такую ситуацию как синергетический
аспект несоразмерности человека и техносферы, суть
которого выражается в том, что способности к контролю и
пониманию искусственной природы оказываются
недостаточными для обеспечения целесообразного и
безопасного бытия. Это происходит вследствие того, что
степень сложности искусственной природы столь высока,
что возникают автономные, синергетические процессы,
обнаруживаются внутренние, нелинейные закономерности.
Деятельность человека как природного существа, с
линейным мышлением и ограниченными возможностями по
рациональной реконструкции реальности, оказывается
несоразмерной глобальным планетарным процессам,
происходящим в техносфере. По нашему мнению, такая
ситуация требует разработки принципиально иной, нежели
существующая, концепции инженерной деятельности.
ЛИТЕРАТУРА:
Гипотезы. Прогнозы. Будущее науки. Вып. 23. Москва,
1989.
Лешкевич Т.Г. "Неопределённость в мире и мир
неопределённости" (философские размышления о порядке и
хаосе). Ростов-на-Дону. Изд. Ростовского университета.
1994..
Пригожин И., Стенгерс И. ПОРЯДОК ИЗ ХАОСА. Москва,
Прогресс, 1986.
Симоненко О.Д. СОТВОРЕНИЕ ТЕХНОСФЕРЫ: ПРОБЛЕМНОЕ
ОСМЫСЛЕНИЕ ИСТОРИИ ТЕХНИКИ. Москва, SvR-Аргус, 994. 111
с..
Суркова Л.В. ПАРАДИГМА ТЕХНИЦИЗМА В ЦИВИЛИЗАЦИОННОМ
ПРОЦЕССЕ. Москва. Российская академия наук, 1998. |
|
